— Не знаю.

— Сами понимаете, это же нелогично.

— Да.

— И тем не менее считаете, что вокруг Фонда Мефисто вертятся убийцы?

Сансоне вздохнул.

— Я не стану вас ни в чем убеждать. Просто мне хочется, чтобы вы имели в виду — все, что я вам рассказал, может оказаться правдой.

— Вы о всемирном братстве «нефилим»? И что, кроме Фонда Мефисто, больше никто не знает об их международном заговоре?

— К нашему голосу начинают прислушиваться.

— И как же вы собираетесь защищаться? Зарядите пистолет серебряными пулями?

— Я собираюсь разыскать Лили Соул.

Маура посмотрела на него с удивлением.

— Ту самую девушку?

— Не кажется ли вам странным, что никто не знает, где она находится? Никто не может связаться с ней. — Он взглянул на Мауру. — Лили что-то знает.

— Почему вы так решили?

— Потому что ей не хочется, чтобы ее нашли.

— Думаю, мне нужно зайти вместе с вами, — сказал Сансоне. — Чтобы удостовериться, что все в порядке.

Они остановились возле ее дома, и за зашторенными окнами в гостиной Маура увидела свет — он включился автоматически, с помощью таймера. Вчера, перед отъездом, она стерла с двери все знаки. И теперь, глядя сквозь мрак, гадала: что, если они появились там снова, а она их просто не замечает, как и угрозу, которая, возможно, таится где-то там, в тени.

— Я тоже думаю, мне будет спокойней, если вы зайдете вместе со мной, — согласилась она.

Сансоне достал из бардачка фонарик, и они вышли из машины. Они больше не разговаривали — только озирались по сторонам. Оглядели темную улицу, прислушались к отдаленному гулу машин. На тротуаре Сансоне остановился, словно принюхиваясь к чему-то такому, чего пока не мог разглядеть. Затем они поднялись на крыльцо, он включил фонарь и осмотрел входную дверь.

Все чисто.

В доме зазвонил телефон. «Даниэл?» Маура отперла входную дверь и зашла внутрь. Ей хватило нескольких секунд, чтобы набрать на малой клавишной панели код и отключить охранную систему, но дойти до телефона Маура не успела — он уже смолк. Нажав на кнопку определителя, она увидела номер сотового телефона Даниэла и почувствовала страстное желание снять трубку и перезвонить ему. Но Сансоне уже был в гостиной, у Мауры за спиной.

— По-вашему, все в порядке?

Она быстро кивнула.

— В полном.

— Почему бы вам сначала не осмотреться как следует? Прежде чем я уйду?

— Ну да, — согласилась Маура и направилась в коридор.

Она спиной чувствовала взгляд Сансоне, следовавшего за ней. Догадался ли он обо всем по выражению ее лица? Понял ли по ее виду, что перед ним влюбленная женщина? Она переходила из комнаты в комнату, проверяя окна и двери. Все было надежно заперто. После того как он проявил такую любезность — подвез до дома, надо было бы выказать хоть капельку гостеприимства — предложить Сансоне чашку кофе, посидеть с нем хотя бы несколько минут. Но она была вовсе не расположена к этому.

К ее облегчению, Сансоне и не намеревался задерживаться — он уже собрался уходить.

— Завтра утром я вам позвоню, — пообещал он.

— Все будет хорошо.

— Будьте осторожней, Маура. Осторожность никому из нас не помешает.

«Я не вы, — подумала она. — И никогда не хотела бы оказаться одной из вас».

Раздался звонок в дверь. Маура и Сансоне обменялись взглядами.

— Взгляните, кто это там еще, — тихо предложил он.

Маура, затаив дыхание, прошла в прихожую. Посмотрела в окно и тут же открыла дверь. Даже порыв холодного воздуха не погасил горячий румянец, вспыхнувший у нее на лице, когда Даниэл с распростертыми объятиями вошел в дом. Заметив стоявшего в коридоре мужчину, отец Брофи замер на месте.

Сансоне ступил в прихожую и нарушил тишину:

— Вы, верно, отец Брофи, — сказал он, протягивая руку священнику. — Меня зовут Энтони Сансоне. Я видел вас позапрошлой ночью у дома доктора О'Доннелл. Когда вы приезжали за Маурой.

Даниэл кивнул.

— Я тоже наслышан о вас.

И они пожали друг другу руки — скованное, осторожное приветствие. Сансоне хватило ума поскорее удалиться.

— Не забудьте включить охранную систему, — напомнил он Мауре.

— Не забуду.

Перед тем как переступить порог входной двери, он в последний раз с любопытством взглянул на Брофи. Сансоне не был слепым и глупым и наверняка догадался, зачем священник пожаловал к ней в дом.

— Доброй ночи, — сказал он и ушел.

Маура заперла за ним дверь.

— Я соскучилась по тебе, — прошептала она, падая в объятия Даниэла.

— Как же долго тянулся этот день! — пробормотал он.

— Я только и думала, как бы скорей вернуться домой. И снова быть с тобой.

— Я тоже только об этом и думал. Прости за неожиданное вторжение. Но я не мог иначе.

— Такие неожиданности я люблю.

— Я ждал тебя намного раньше.

— По дороге мы останавливались перекусить.

— Знаешь, я очень беспокоился. Что ты ехала с ним.

— И совершенно напрасно. — Она отступила назад и улыбнулась. — Снимай пальто.

Но он не собирался раздеваться.

— Что ты узнала о нем, пока вы ехали? Вы ведь были в дороге целый день.

— По-моему, он просто чудак, только с кучей денег. И увлечение у него довольно странное.

— Искать сатанинские следы везде, где только можно? По-моему, это даже более чем странно.

— По-настоящему странно то, что он умудрился собрать круг друзей, которые верят в то же самое.

— Тебя это не беспокоит? То, что он целиком поглощен темными силами? Что ищет самого дьявола? Знаешь поговорку: «Если долго смотреть в бездну…

— …то бездна начинает смотреть в тебя». Да, я знаю, эту цитату.

— Надо помнить об этом, Маура. О том, как легко тьма может поглотить любого из нас.

Маура засмеялась.

— Звучит, как фраза из воскресной проповеди.

— Я серьезно. Ты же почти не знаешь этого человека.

«Я знаю, что он беспокоит тебя. Знаю, что ты ревнуешь к нему».

Она дотронулась до его щеки.

— Может, не будем больше о нем. Он того не стоит. Давай лучше свое пальто.

Но он даже не шелохнулся. Только теперь она все поняла.

— Сегодня ты не останешься, — догадалась она.

Он вздохнул.

— Не могу. Прости.

— Тогда зачем ты приехал?

— Говорю же, я беспокоился. Хотел убедиться, что ты добралась домой в целости и сохранности.

— Может, все-таки останешься, хоть на часок?

— Мне бы очень этого хотелось. Меня срочно вызвали на конференцию в Провиденс. Я должен быть там уже сегодня.

Вызвали. Маура не имеет на него прав. Его жизнь целиком подчиняется церкви. Он принадлежит только ей.

Даниэл обнял ее, обдав волосы своим теплым дыханием.

— Давай иногда уезжать отсюда, — проговорил он, — куда-нибудь подальше?

«Где нас никто не знает».

Пока он шел к машине, Маура стояла у распахнутой настежь двери наперекор холоду, проникавшему в дом. Даже когда Даниэл уехал, она так и стояла в дверном проеме, не обращая внимания на безжалостно жалящий ветер. Словно в наказание за то, что хотела его. Вот что требует от них церковь. Спать раздельно, жить раздельно. Даже в самом дьяволе вряд ли есть столько жестокости.

«Если б я могла за твою любовь продать душу Сатане, я бы сделала это».

30

Госпожа Кора Бонджерс навалилась всем своим внушительным весом на дверь хлева, и та с пронзительным визгом распахнулась. Изнутри, из темноты, послышалось тревожное блеяние коз, и на Джейн резко пахнуло соломой и запахом животных.

— Не знаю, что вы сможете сейчас разглядеть, — сказала госпожа Бонджерс, направляя луч фонаря в глубину хлева. — Извините, что не смогла отреагировать на ваше сообщение раньше, когда было еще светло.

Джейн включила и свой фонарь.

— Этого достаточно. Я просто хотела взглянуть на отметины, если они еще остались.

— Да куда им деться-то. Все действовали на нервы моему мужу, когда он приходил сюда и видал их. Я все уговаривала его — закрась, мол, чтоб с глаз долой. А он в ответ — я еще больше, мол, беситься начну, если мне хлев изнутри придется красить. Еще не хватало козам дворец тут устраивать. — Госпожа Бонджерс вошла внутрь, шаркая громоздкими башмаками по заваленному соломой земляному полу. Даже после недолгой ходьбы от дома до хлева она совсем выбилась из сил — остановилась, громко и тяжело дыша, и направила луч фонаря на деревянный загон, где теснилось с десяток коз. — Знаете, они по-прежнему скучают по нему. А Ибен все жаловался — как тяжело-де доить их каждое утро. Но все равно обожал девочек. Уже полгода как его не стало, а они все никак не привыкнут к чужим рукам. — Она отодвинула защелку, открыла загон и глянула на попятившуюся Джейн. — Надеюсь, вы не боитесь коз?